Я еду домой-3 - Страница 98

Такие нигде не пропадают.

На запах жарящегося бекона проснулся Тигр, потянулся вперед-назад, зевнул совершенно невозможным образом, затем спрыгнул со стола, подошел.

— И тебе завтрак, без вопросов, — сказал я, приседая у его миски.

Затем я просто искал себе занятия, постоянно поглядывая на часы. К Корне отправился за полчаса до назначенного времени, хотя идти было примерно три минуты. Жил он, как и я, на лодке, точнее — на большой барже, переоборудованной в отличный плавучий дом. Он на нем сюда и приплыл из Амстердама, когда все началось. Тоже ведь удобно, а? Отвязался от берега — и все, со всем своим имуществом спасся. Правда, там у него какая-то непонятка с любовником вышла, того все же куснули где-то, насколько я понял. Хрен их, педиков, разберет, что они когда в виду имеют.

Баржу заметил сразу, по неслабого размера антенне, больше похожей на мачту.

Действительно здоровая такая баржа, метров так в двадцать, и шириной не меньше четырех, жилье на зависть в такой можно оборудовать.

Все же жаль, что до Москвы каналами не проплывешь, вот бы благодать была на таком плавучем доме отправиться… Мечты, опять мечты бесплодные, сколько можно об одном и том же?

Корне сидел на палубе, в шезлонге, наслаждаясь летним солнцем, и курил косячок, судя по плывущему мне навстречу запаху жженой веревки. Увидев меня, он помахал рукой, приглашая подняться на борт. Когда я прошел по пружинящим под ногами сходням, он поднялся из кресла, протянул руку и сказал:

— Знал, что ты раньше придешь.

— Откуда?

— Сам бы за час пришел, или за два, — сказал он. — Ты сколько с семьей не общался?

— Долго, с тех пор как интернет посыпался.

— Ну и о чем спрашиваешь? — вроде как удивился он. — Тем более ты везунчик. У меня мама в Эйндховене жила, так со второго дня от нее никаких вестей не было. Может и до сих пор она где-то там по улицам бродит…

Он резко отвернулся, и мне показалось, что глаза у него заблестели. Черт, а ведь и вправду получается, что я везунчик, мои-то все же живы. А ведь как мало людей осталось в живых.

Ведь, пожалуй, в кого ни ткни живого, а у него таких потерь… Кого мог спасти даже самый крутой и вооруженный до зубов? Только тех, кто рядом. А вот у кого родители в другом городе? Как у жены моей, например… Тоже ведь… А я тут радуюсь, кретин.

— Лимонад будешь? — спросил Корне, нагибаясь к переносному холодильнику. — Только лимоны не настоящие, просто лимонный сок из бутылки.

— Кислый? — осведомился я.

— Кислый, — кивнул он. — В твоем состоянии то, что надо, обязательно поможет.

— Заметно? — чуть удивился я.

— Очень. Даже по запаху. Хочешь?

Он указал на большой пакет травы, лежащий прямо на палубе.

— Нет, спасибо, не мой стиль, — отказался я.

— Зря. Сам выращиваю, качество гарантировано, — он кивнул на самую настоящую теплицу, устроенную прямо на палубе. — Ладно, посиди пока, подыши воздухом, а я пойду, надо все там включить.

Оставив меня на палубе, Корне спустился куда-то в недра баржи. Вскоре приглушенно затарахтел генератор, откуда-то потянуло солярной вонью, хоть и совсем несильно. Еще минут через десять радист появился в дверях у трапа, ведущего вниз, и позвал меня.

Спустившись по крутым узким ступенькам, оказался перед двумя дверьми. Справа была аппаратная, или радиорубка, черт ее знает, как правильно называть, а слева, за открытой дверью, виднелась стильно обставленная студия, даже не подумаешь, что такое может быть на старой плавучей посудине.

— Нам сюда, — указал Корне на дверь в рубку.

В аппаратной было темно, подсвечены маленькими лампочками, висящими на гибких кронштейнах, лишь рабочие зоны. Корне уселся в роскошное офисное кресло, вполне достойное украшать кабинет председателя совета директоров крупной компании, откинулся, покрутился, потом резко взялся за дело.

— Попытаюсь телефонную связь наладить, — сказал он, глядя в монитор лэптопа и параллельно в какие-то свои записи, — Там, вроде бы, с мощностью на антенне все в порядке, ну и для моего генератора топливо тоже зажимать перестали… Ценят.

19 июня, воскресенье, день. Подмосковье, учебный центр "Пламя"

На узле связи собрались все, включая даже прибежавшего из госпиталя Володю — Настя должна была родить буквально с минуты на минуты. Или в любой час. Ну, если не сегодня, то завтра уж точно.

Немного обалдевший дежурный по связи, похоже, что бессменный, потому что за стойкой восседал тот же самый старлей, поначалу хотел пускать не всех, но случайно зашедший на узел связи начальник разведки анклава, подполковник Пантелеев, крепкий, быстрый, плечистый и лысый как колено, мимоходом его застроил, и тот, махнув рукой, запустил всех.

Связист, немолодой интеллигентный дядька в гражданском, явно из "новой волны", то есть из тех, кто спасся на территории учебного центра от захлестнувшего мир вала ожившей мертвечины, сказал:

— Могу порадовать: на той стороне мощности хватает, необходимости работы ключом нет.

— Не поняла, — чуть нахмурилась Маша.

— Голосом будете разговаривать, как по телефону, только прием-передачу переключать не забывайте, — пояснил он и добавил: — Все же это не телефон.

— И когда можно начинать?

— Очень скоро, — ответил связист. — Четыре минуты до оговоренного времени. Я связь получу, а потом уже вас пущу, хорошо?

— Как скажете, я в этом ничего не понимаю, — ответила она.

Дверь открылась, какой-то молодой парень, тоже в гражданке, занес четыре стула, попарно удерживая их в каждой руке за спинки. Сказал: "Садитесь" — и вышел.