Я еду домой-3 - Страница 47

Как подобраться скрытно к противнику на местности ровной как стол, где даже травы выше, чем до середины голени, не найдешь? Очень просто — дренажные канавы. Они пересекали пастбища во всех направления, деля их на лоскутки метров по триста в длину и метров по двадцать-тридцать в поперечнике. Глубины их вполне хватало для того, чтобы согнувшийся человек мог двигаться скрытно, а если еще и шуму не поднимать, то прокрасться можно почти что куда угодно.

Были и неудобства, разумеется. Я уже замерз, промок, мокрая обувь терла ноги, и мечталось о водолазном скафандре, только где его взять? Хватало и комаров, занудно гудевших возле лица, тут им самое раздолье. На мне была сетчатая накидка с вплетенной в нее травой, сделанная из обычного куска полимерной сетки, найденной на ферме, я больше напоминал движущуюся кочку, чем человека.

Забирая все ближе и ближе к каналу, по которому проходила граница между Южной

Голландией и Северной, я шел к небольшому мысу. Оттуда должна быть хорошо видна дорога, по которой мы вчера ехали, и часть острова, на котором, как я понял, основная часть албанского анклава и размещалась. Лучше места и не найти — со всех сторон много воды, все подступы просматриваются, при этом есть паромы и доступ ко всем дорогам. И на лодках можно добраться чуть не до половины страны, система каналов здесь обширная.

К тому времени как солнце поднялось и утро вытеснило сумерки с земли, попутно выталкивая туман, я уже лежал среди пучков осоки на краю канавы, наблюдая и за дорогой, и за островом. Хоть со стороны я на себя взглянуть и не мог, но был уверен, что мимо меня можно пройти в пяти шагах и не заметить, я сейчас как естественное продолжение "приканавной" растительности.

Вокруг паслись овцы. Немного, но и немало. Я, было, удивился тому, что за ними никакого присмотра, а потом оценил гениальность голландцев — овцы паслись на островах, деваться им было некуда, и сбежать — просто никак. Хочешь — пасись, не хочешь — не пасись, а больше никакого выбора. Поэтому они, небось, такие и толстые, еда — единственное развлечение.

Первое движение наметилось около восьми утра. Из-за нескольких домиков, что виднелись от меня метрах в трехстах, вышли двое, в камуфляже, бородатые, вооруженные. Явно обход, а те домики… что там? Там их штук пять или шесть, тесно стоящих, как и везде здесь, на берегу несколько лодок и маленькие пристани. Там у них караулка или жилое место, или что?

Присмотревшись, обнаружил наблюдательный пост на втором этаже углового дома.

Оттуда можно было смотреть во все стороны, и если бы я сюда шел не в сумерках и не в туман, то меня вполне могли бы обнаружить на подходе. Понятно, запишем, что первую ошибку я уже допустил, пусть пока и не фатальную.

Наблюдатель мне отлично был виден в прицел, до него три сотни метров, как раз дистанция прямого выстрела. Мне сейчас пальцем шевельнуть, да и все, мозги вышибу. Чем он там подкреплен? Ага, пулемет у них там. Просто стол к окну подвинули, а на нем на сошках врастопырку пулемет стоит. Людей больше не вижу.

Постепенно мне удалось разобраться в планировке острова. Формой он напоминал равносторонний треугольник, ограниченный с одной стороны каналом, вдоль которого мы ехали вчера. Вторую его сторону, ту, которой он развернут ко мне, образовывала заводь шириной от пятидесяти до пары сотен метров, а третья сторона и вовсе в озеро выходила.

У дальней от меня грани находилась сама деревня, немаленькая, домов так примерно на полсотни, а то и больше. В середине возвышалось большое, промышленного вида здание, надпись на котором никак не удавалось прочитать с моей позиции. Еще одно скопление домов, штук так примерно десять, находилось в зеленой зоне на южном мысу и напоминало что-то вроде коттеджей, сдаваемых в аренду, настолько они были похожи, однотипны и явно строены по одному проекту. Последний мини-анклав находился возле меня, за ним я и наблюдал.

Между этим анклавом и пристанью паромов находилась огромная лодочная стоянка, в которой у причалов выстроилось не меньше сотни лодок, от совсем небольших моторок до достаточно крупных катеров с каютами. У лодочной станции на недавно выстроенной караульной вышке стоял часовой. Оттуда вчера по нам тоже стреляли наверняка, а я вышку даже не заметил. Ладно, разберемся. Пятьсот метров примерно.

Так, кто у меня в прямой видимости? Наблюдатель, пост на вышке, удаляющийся патруль.

Угрозы? Пулемет в окне, который у этого самого наблюдателя. Есть еще пост в деревне, возле остова разбитого и расстреляного нами вчера "лэндровера", но он не опасен, мне присесть немного — и канава укроет, как в окопе буду. Да и хрен они успеют меня заметить.

Кто из тех, кого легко завалить, сможет быстро среагировать? Оба наблюдателя, как я думаю, у патруля позиция не самая удобная, как раз по пастбищам топают. И наблюдателям меня обнаружить будет легче. Ветра нет почти, чуть-чуть поправочка, высота как раз ноль над уровнем моря, здесь вся страна ноль, температура под двадцать, пожалуй… да что там, дистанции огня детские, я на дальние стрелять и не решусь.

— Ну, привет, родимые, — тихо сказал я, наводя перекрестье на наблюдателя в окне.

После М16 выстрел из мощной винтовки получился непривычно громким, в плечо ударило тоже ощутимо. Наблюдатель свалился головой вперед, вывесившись из окна, сорвавшийся с шеи бинокль упал вниз.

— Это раз, — прошептал я.

Вышка… там кто-то суетится… чуть больше чем на половинку роста вверх поправочка, и самую малость, на деление, влево. Первый выстрел, второй, третий, быстро, подряд — упал, прямо вниз полетел.